Европейский взгляд на Абхазию часть V

- Очень многие хотели бы и в России, да и в странах Запада, чтобы мы вошли в состав Грузии, как раньше было. Но ведь раньше в состав Грузии нас вогнал Сталин и Берия! Нельзя разрешить никакой конфликт и тяжёлую ситуацию, послевоенную, если слушать только одну сторону. И Евросоюз, и Европарламент, другие международные институты слушают только Грузию. Ведь решением Организации Объединённых Наций определили две стороны конфликта – Грузия и Абхазия.

Говорит Лорд Николас Ри (Lord Nicholas Rea):

- Это очень хорошо аргументированное заявление, и я думаю, что оно хорошо отражает позицию Абхазии. Хотелось бы, чтобы вы выступили в ООН с этими заявлениями, потому что это то, что заслуживает быть услышанным в ООН.

Вспоминая сталинский период и то, что к 1989 году в Абхазии проживало немногим более 90 тысяч абхазов, которые составляли всего лишь 17.8 % населения Республики, абхазы откликнулись на призыв Горбачёва к политике гласности и высказали свою озабоченность условиями жизни в Грузии.

Это было главным образом реакцией на тот уродливый и необузданный шовинизм, который царствовал в Грузии в конце восьмидесятых годов, и который угрожал различным меньшинствам, живущим тогда ещё в Грузинской Советской Социалистической Республике.

Но на решимость абхазов вновь взять свою судьбу в свои собственные руки исключительно мирными средствами, руководимая Эдуардом Шеварнадзе Грузия ответила 14 августа 1992 года военным нападением. Сейчас здесь как раз отмечают пятнадцатую годовщину начала той войны.

Говорит Владислав Ардзинба, первый Президент Республики Абхазия:

- В этот трудный для нашей родины час, я обращаюсь к каждому её гражданину, какой бы он национальности ни был. Встаньте на защиту Абхазии! В таком единстве – мы непобедимы.

А теперь давайте послушаем голоса тех, кто сражался на этой войне.

Говорит Алхас Тхагушев:

- В то время, которое я уже застал, вот развал Советского Союза, все эти постоянные митинги, и вот времена Гамсахурдия (первый Президент Грузии). Конечно, в какой-то момент, я молодой парень вдруг начал задумываться, почему кто-то должен, таким образом, меня унижать, и кто-то должен ставить под сомнение то, что я живу на земле своих предков, и я, например, точно помню, что это было ощущение, вот предчувствие войны.

В любом случае это были события восемьдесят девятого года, когда уже пролилась кровь. В истории грузин и абхазов были разные времена, в принципе мы уже не одно столетие живём соседями, поэтому ну всё по-разному складывалось. Я очень надеюсь, что вот эта мрачная часть нашей истории она когда-нибудь пройдёт, и всё-таки как бы это банально ни звучало, но война она всё-таки когда-нибудь заканчивается и начинается мир.

Говорит Гиви Смыр:

- Во-первых, огромные потери наших близких людей, а это неизлечимые раны, неизлечимые. Вот и единственное что, это можно залечивать созиданием, но есть раны, которые кровоточат до конца жизни – в моём подразделении очень много подрывов было. Вот я выхожу на лужайку, и раз, и забываюсь, и думаю, что мины. Что это такое? Даже сейчас, вот сколько лет! Пятнадцать лет, да, прошло…

Многие места подверглись разрушениям во время войны между Грузией и Абхазией в 1992 – 1993 годах, но село Эшера всегда являлось основной целью. Одной из причин тому было то, что оно стояло практически на линии фронта к северу от Сухума, разделяя грузинские и абхазские войска. Второй же причиной было то, что это родное село тогдашнего лидера Абхазии президента Владислава Ардзинба. Прямо за моей спиной стоит то, что когда то было сельской школой…

Конечно, главные трагедии в войне ассоциируются с убийствами и увечьями людей. Не следует забывать, что в течение войны с Грузией, абхазы потеряли убитыми не менее 4 % своего населения. 22 ноября 1992 года был совершён особенно злонамеренный и вполне сознательный акт культурного вандализма, который произошёл на участке за моей спиной.

В то время на этом месте стоял Абхазский Научный Институт Истории, Литературы и Языка. Институт обладал очень ценным архивом. В ту ночь грузинские оккупанты подожгли здание. Целью поджога было уничтожение документальных подтверждений присутствия абхазов на абхазской земле, что таким образом способствовало бы притязаниям Грузии на территорию Абхазии. Когда приехали пожарные им, под угрозой применения оружия, было запрещено тушить пламя.

Это кадры фронтовой хроники, снятые во время освобождения столицы Абхазии – города Сухум – от грузинских оккупантов. С возвращением 27 сентября 1993 года абхазами под свой контроль их столицы Сухуми, война фактически завершилась. Ленин уже был снят со своего постамента напротив бывшего административного центра Абхазии. В процессе захвата этого здания абхазы вынуждены были его разрушить, и в таком состоянии оно сохранилось до наших дней.

Говорит Лорд Николас Ри:

- Одним из грустных моментов было посещение Ткуарчала, где ряд малых предприятий, и даже довольно больших фабрик в Угольно-обогатительном Комбинате совершенно бездействуют. Я думаю, что и другие довольно большие заводы сейчас просто не работают. Есть ли шансы, что они восстановятся?

Отвечает Сергей Шамба, Министр Иностранных Дел Республики Абхазия:

- В советское время в Абхазии строили неоправданно большие объекты. Это делалось для того, чтобы завозить из Грузии рабочую силу на эти предприятия, т.е. был такой насос для перекачки населения. Сразу после войны не было оптимизма по поводу возрождения курортного бизнеса, но, тем не менее, это произошло, т.е. с каждым годом значительно увеличивается приток туристов. Теперь в связи со строительством Олимпийских объектов появился большой интерес и уже есть много разных предложений по поводу восстановления здесь производства кирпича, цемента. Всё это в большом количестве будет требоваться на строительстве, и нет сомнения, что Абхазия всё равно будет содействовать в этих проектах.